Диомид, Ходорковский, политический терроризм

РО: Как вы расцениваете заявление епископа Диомида об анафематствовании Патриарха Алексия II, митрополита Кирилла и их предшественников как еретиков?

Расцениваю это как очень крупное поражение антицерковных сил, раскручивавших последний год свой политический проект «Диомид». Они нашли не слишком подходящего исполнителя - слишком неуравновешенного и одержимого идеей своего величия и способности в одиночку заменить Церковь. В результате этот церковный «шахид» подорвал себя сам, нанеся не слишком много ущерба окружающим.

Как следствие, серьезно дискредитированы все те силы, которые готовы были поддерживать Диомида как внутрицерковную оппозицию, но для которых открытый раскол с его стороны - смерти подобен. Ведь они хотели бы паразитировать на РПЦ и вносить смуту в неё, а никак не строить свою микроскопическую маргинальную юрисдикцию. Понятно, что меньшая часть пойдет за Диомидом до  конца и превратится еще в одну секту, зато другой части придется срочно дистанцироваться от явной маргиналии и делать вид, что их здесь не стояло.

Но, в любом случае, «анафема» Диомида - это удар по нему самому и его соратникам, а не по Русской Церкви. Я не исключаю возможности того, что в ближайшие дни его соратники будут оказывать значительное давление на своего лидера с тем, чтобы он отрекся от своей же анафемы и объявил её фальшивкой. Но, даже если этот ход удастся, репутационный ущерб диомидовской группировке был нанесен значительный.

Кроме того, возникла совсем уж деликатная ситуация с церковным статусом самого Диомида. Он анафематствовал Патриарха как «еретика-экумениста». Не секрет, что святейший Алексий принимал участие в экуменическом движении с начала 1960-х годов, и как раз в последнии годы, в связи с общим поправением нашей Церкви можно говорить о значительном снижении этой активности. Кроме того - Диомидом объявлены еретиками все архиереи, не придерживавшиеся «эксплицитного» монархизма, в частности все члены Синода на февраль 1917, включая и святителя Тихона. Таким образом, Диомид объявил еретической всю церковную иерархию России после 1917 года и, специально, святейшего Патриарха. Однако сам Диомид рукоположен в священника в 1991 году, а в епископа в 2000 году лично Патриархом Алексием - следовательно, в своей же собственной логике, имеет рукоположение от еретиков, а стало быть и не является ни православным священником ни православным епископом. А это, в свою очередь, значит, что анафемаствовать, рукополагать, служить литургию и т.д. он не может.

Если Патриарх «еретик», то сам Диомид может быть признан епископом лишь в одном случае, если его примет некая «не-еретическая православная церковь», не находящаяся в общении с «еретической» РПЦ МП. Но и в этом случае он скорее должен находится в разряде кающихся, а никак не церковных вождей. Выпутываться из этого канонического капкана, который сам Диомид создал для себя своей анафемой, диомидовской группировке предстоит еще долго. Но в стремлении объявить еретической всю русскую иерархию с 1917 года, прасматривается характерная тенденция. Врагам Православия в России хотелось бы объявить нашу страну неправославной страной, нашу Церковь - неправославной церковью, с тем, чтобы остановить формирование в стране нормального православного общества. Никакой другой цели, кроме как подрыв позиций Православия в России проект «Диомид», как уже говорилось неоднократно ранее, не преследует.

РО: А какова ваша оценка того факта, что Михаил Ходорковский подал прошение о досрочном освобождении? Это юридическая или политическая акция?

Ходорковский имеет право просить о таком освобождении как и всякий осужденный. И хорошо, что это право у него есть. Однако, все мы понимаем, что этот вопрос является не только юридическим, но и политическим. И именно этот политический фон ставит освобождение Ходорковского под большой вопрос - слишком уж характерным будет считанный обществом сигнал, что началась, якобы, депутинизация, началась реабилитация олигархов, что либералы восстанавливают позиции, утраченные в 90-е - в общем освобождение Ходорковского было бы считано всеми как очередной сигнал так называемой «оттепели» (при том, что это чисто мифологический конструкт).

Это очень опасно. Очень опасно потому, что сама «оттепель» приобретает прежде всего формы дичайшего разгула русофобии и никакой другой смысл в этом не просматривается. К сожалению, «либералы» в России это не носители экономической доктрины, это кровавая банда русофобов, сначала начавшая морить страну голодом в 1992, затем утопившая Москву в крови в 1993 и наконец устроившая из элементарной полицейской операции бессмысленную кровавую бойню в Чечне 1994-96. И вот сегодня изо всех углов лезет самое дикое, самое жуткое, самое отвратительное что было в той эпохе. Более того - именно оно-то в первую очередь и лезет. Все конструктивные предложения либерального характера мы слышим только от власти, а «либеральная» и оппозиционная общественность пребывает в состоянии такой совершенной невменяемости, что становится тревожно, что же будет, если они хотя бы обломком мизинца прикоснутся к каким-нибудь рычагам власти. То Гейдар Джемаль шантажирует мусульманским сепаратизмом. То центр Карнеги в лице господина Малашенко обещает нам ревизию результатов Ледового побоища. То идет по нарастающей бешенная и непристойная антицерковная кампания в которой в нападках на Патриарха не стесняются ничего...

В этих условиях освобождение Ходорковского, опасаюсь, может стать сигналом к началу настоящего шабаша. Как в известном анекдоте «решат, что началось». Это создаст для страны определенные проблемы на международной арене, как создает их любой случай «непрочности» тыла...

Причем проблемы будут сразу с двух сторон. Не только либеральное беснование, но ив полнее резонное возмущение национального лагеря, который задаст вопрос - почему если Ходорковский на свободе, то по прежнему сидит очевидно невинный Аракчеев, почему не отменен неправосудный приговор Ульману сотоварищи? В нынешней ситуации объявлять «манифест о вольности либералам» одновременно продолжая закручивать гайки в отношении националистов - это значит сильно рисковать. Думаю, что в Кремле это понимают, поэтому уверенности А.А. Проханова в скором освобождении Ходорковского я не разделяю. Если бы речь шла об одном лишь олигархе - он был бы на свободе. Но если учесть, что за олигархом явится стая взбесившихся либеральных аллигаторов, то плюсы такого решения совсем не очевидны...

РО: А как Вам представляется, инициатива единоросса Андрея Исаева об осуждении всеми партиями терроризма как метода политической борьбы является выпадом против коммунистов, связанным с памятью о событиях в Екатеринбурге 90-летней давности, или это абстрактный призыв?

Понятно, что это выпад против КПРФ. Причем выпад, увы, не на пустом месте. К сожалению, носители левого дискурса, как показал последний скандал вокруг «Имени Россия» не научились минимальной уважительности по отношению к правым. Едва нарисовалось лидерство Николая II как тут же на последнего царя полились потоки всей той грязи, фальшивок, лжи, которые лили либералы и большевики в двадцатые годы. Я все жду когда кто-нибудь начнет цитировать дневники Вырубовой или какую-нибудь еще аналогичную красную фальсификацию...

Причем все это, вкупе с заявлениями «правильно Николашку (вариант «гражданина Романова») расстреляли», раздается из уст людей левых убеждений, которые в остальном кажутся вменяемыми, умными и адекватными. Это очень тяжелый массовый психоз, граничащий с беснованием.

И, к сожалению, этот психоз именно такого свойства, что завтра вполне может обернуться и терроризмом, и другими экстремистскими формами. Поэтому признания от левых вины за расстрел царской семьи, осуждения ими подобной практики ведения политических дел, осуждения терроризма как метода политической борьбы нужно добиваться обязательно. И это не имеет ничего общего с признанием мифических «преступлений коммунизма» перед прибалтами и прочими. Речь идет именно о террористическом произволе одной партии, одной политической силы против других сил в обществе, о выборе насилия в качестве последнего аргумента.

Если пакт об отказе от терроризма и силового навязывания превосходства будет честным, то есть будет предполагать многосторонние обязательства. Если он не будет восприниматься как инструмент политической манипуляции правящей партии (как во многом воспринимается «антифашистский пакт»), то такой документ нужен обязательно. В стране может продолжаться дискуссия относительно оценки целей большевизма, но его выходящие за рамки обычной политики методы должны быть в любом случае осуждены.