Освобождение Буданова - гуманный жест

Решение об условно-досрочном освобождении Юрия Буданова, обвинённого в убийстве чеченки Эльзы Кунгаевой, сейчас многие комментируют, прежде всего, как политический жест. Между тем это, скорее, жест гуманный. Буданов просидел более восьми лет, а сейчас у него умирает отец, и нет никаких оснований считать, что он наказан недостаточно.

Полковник неоднократно публично раскаивался в содеянном – так что он совершенно безопасен «с точки зрения пиара». Что касается «воли чеченского народа», которая, как известно, солому ломит, то с ней не всё так просто.

Родители покойной Эльзы сейчас живут в Норвегии, и у чеченских властей нет особых причин – кроме разве что «чиста понтов» - требовать, чтобы Буданов во что бы то ни стало отсидел от звонка до звонка. Сейчас у Рамзана Кадырова столько власти и он настолько всесилен, что самоутверждаться ещё и по этому поводу просто незачем.

Хотя, конечно, какие-нибудь чеченские молодчики устроят по этому поводу несколько демонстративных акций (одна вроде бы уже состоялась, и московский ОМОН туда почему-то не посылали – должно быть, он был сильно занят во Владивостоке).

Не исключено и то, что вышедшего на свободу полковника просто убьют – благо, у чеченцев есть неофициальное эксклюзивное право чинить своё правосудие на всей территории Российской Федерации, такой уж это важный государствообращующий народ, не то что некоторые другие. Так что Буданову после освобождения лучше всего бежать из страны – ибо надеяться на защиту властей было бы наивно.

Но, так или иначе, это гуманный жест. Это стоит признать.

Правда, умиляться гуманным жестам – значит иметь крайне низкое мнение о существующем в России режиме. Милость к павшим способны проявлять и тираны. Восхищаться тем, что отсидевшего восемь лет за очень сомнительное «преступление» - убийство снайперши, убивавшей его солдат, – значит, признать, что в России нет свободы, нет демократии, а есть авторитарный режим, который способен на милость, но не на правосудие.

Если это всё же не так, то за освобождением Буданова последуют и другие действия. Прежде всего – пересмотр дела Ульмана и дела Аракчеева. Отметим, что в этом случае речь идёт о людях, чья вина не доказана, и напротив – доказана (неоднократно) невиновность, а обвинительные приговоры более чем полностью обусловлены всё той же всесокрушающей «волей чеченского народа».

Что ж, посмотрим.

Константин Крылов